Адвокатская палата Ивановской области
Федеральная палата адвокатов РФ в июле 2023 года объявляла конкурс «Адвокатских историй». К участию допускались только адвокаты с действующим статусом, которым предлагалось представить работу в виде своей реальной истории, показывающей специфику и сложность адвокатской профессии: решение интересной юридической ситуации, креативный подход к делу, использование нестандартных стратегий и т.п.
На заседании Совета ФПА РФ 30 ноября президент ФПА РФ Светлана Володина назвала лауреатов Всероссийского конкурса среди адвокатов «Адвокатские истории».
В конкурсе приняли участие 86 адвокатов, 33 из них стали победителями и призерами.
В число победителей и призеров вошли 4 адвоката нашей палаты:
I место:
Полунина Людмила Владимировна
Савицкий Константин Эдуардович
II место:
Семеновский Василий Борисович
III место:
Травин Сергей Васильевич
Работы победителей будут опубликованы в сборнике, который готовится к печати.
Поздравляем наших победителей! Пусть эта победа будет одной из немногих, которые еще ждут Вас впереди!
Поздравляем наших призеров! Желаем не останавливаться на достигнутом!
Публикуем (с согласия авторов) конкурсные работы адвоката Полуниной Л.В. и адвоката Савицкого К.Э.:
«Полунина Людмила Владимировна_Конкурс_Адвокатские истории»
«»Предлагаю Вашему вниманию не одну историю, а сразу несколько — это мои юридические сказки: маленькие рассказы про реальные конкретные дела, которые так похожи на сюжеты сказок. Сама идея написания таких рассказов появилась после одного конкретного дела, в котором была и Белоснежка и отравленное яблоко и погибший король и даже злая Мачеха, а дальше дело оставалось за малым, просто наблюдать за своими доверителями и видеть в их историях сюжеты из жизни сказочных героев. Серия таких историй называется «Сказки на ночь», я их публикую в своем блоге в социальной сети Вконтакте, и сегодня хочется, чтобы у Вы почитали.
Да, такие истории выбиваются из рамок Положения о конкурсе, но они точно заслуживают в нем поучаствовать. Приятного прочтения.
Сказка Первая. Правдивая история Красной шапочки и Серого волка
Уж не знаю, почему в сказке Волк слопал и девочку и бабушку, но возможно из — за жадности? Хотя, судите сами.
Любовь не чужда и волкам, да и девушка в красной шапочке была очень мила и красива. Свадьба, кольцо … и «жили они долго и счастливо» … И конечно же переезд к мужу, в волчью стаю, ведь не могут молодожены жить в домике с родителями или с бабушкой…
А как в волчьей стае жить без шубки? Никак нельзя. Зимой холодно, да и где это видано, чтобы у жены волка шубки не было? Вот и пела новоиспеченная жена такую песенку Волку, чтобы он купил ей шубку, и не одну, а целых три: Летнюю, зимнюю и на выход!
Ну, а что не сделаешь ради красавицы жены? Разве не купишь шубку? Пусть даже и в кредит. Вот и Волк раскошелился, купил.
Сами видите, несхожесть характеров героев нашей Сказки, и то что они не пара друг другу. Ведь видите? Вот и Волк заметил это, правда только после третей купленной в кредит шубки. Предложил расстаться жене, на что та, собрав вещи, включая подаренные шкурки вернулась к бабушке.
А что же с кредитом за шубки, спросите вы? Неужели его Волк будет платить? О, в этом и есть всё самое интересное. Шапочка нашла адвоката, чтобы отсудить у Волка 3 шубки (вы же помните, что это предмет роскоши и делится он, как совместно нажитое имущество?) И еще и обручальное кольцо себе захотела оставить, т.к. Волк ей его подарил на помолвку, а подарки с точки зрения Шапочки, разделу не подлежат.
Бедный бедный Волк, и так весь в кредитах, да еще и за суд платить … за адвоката. Но … у Волка большая семья и в волчьей стае нашелся свой адвокат.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается … в итоге шубки остались у Шапочки, и колечко свадебное тоже, но в придачу к сей роскоши, Шапочка получила кредиты, которые ей теперь предстоит платить. Волк же получил горький урок, и больше не связывается с людьми.
Адвокаты двух враждующих сторон получили хорошие гонорары.
Сказка вторая, в которой Добро не всегда побеждает Зло
Кто из вас, мои дорогие читатели, знает имя злобного мага, который исполняет желания бедных девушек в обмен на первенца? Вот знаете, и не рассказывайте никому, а то работы человека лишите.
Шучу конечно же, в XXI веке Румпельштильцхен больше не забирает младенцев, все гораздо проще, он выполняет желания в обмен на деньги, нет ну, а что коммерция, бизнес, и даже злодею из сказки нужно как то семью содержать.
Так вот Принц заключил сделку с Румпелем, на то, что тот исполняет его желание — золотую карету, как у Короля, и чтобы не меньше 180 лошадей в упряжке, а в обмен мой герой сказки денег пообещал Два миллиона золотых отдать в срок через три года отдать Румпельштильцхену. Сделка исполнена, принц получил желаемое, карета ездит, золотом отливает … герой сказки женился, с женой счастливы, 3 года пролетели, как один миг. Пришло время долг отдавать.
Но так ведь не хочется.
И придумали молодые люди хитрую схему, уж не знаю, есть ли в сказах суды и раздел имущества, но в моей сказке однозначно есть.
Принцесса подала на раздел имущества, со словами, что домик в лесу и лошади — имущество совместно нажитое, а значит половина принадлежит ей. Сделок она никаких с Румпельштильцхеном она не заключала, а значит долга за ней нет, просит Суд выделить её долю из имущества супругов, да ещё и детям часть имущества передать, т.к. дитятки пользуются дорогим компьютером и в домике у леса живут, вот пусть этот домик на детей и запишут. Заключили в суде муж и жена мировое соглашение о том, что домик теперь это имущество детей, а лошади принадлежат жене, как половина общего имущества. Суд все утвердил и все снова были счастливы, пока Румпельштильцхен не дошёл до Верховного Суда, где чётко сказали, что мировое соглашение не может быть утверждено, т.к. в данной сказке лишает Румпеля возможности получить свое по сделке, а значит нарушает права третьих лиц.
Мировое соглашение расторгли, имущество вернули во владение мужа и жены и приставы наложив на домик в лесу арест, очень быстро помогли Румпельштильцхену получить своё по сделке.
Думаю в сказке, без колдовства и магии не обошлось бы, а у нас в реальной жизни всё волшебство прошло в стенах суда и в магия была в руках адвоката Румпельштильцхена.
P.S. Обожаю этого персонажа, самый честный из всех злодеев. И мой самый любимый доверитель.
Сказка третья, в которой Красавица, Чудовище и Отец Бель .. нет, нет, не подумайте, точно уж не живут счастливо
Давно не было любимых «Сказок на ночь», читайте скорее и отправляйте всем всем всем, ведь сказка — ложь, да в ней намёк …
Было у купца три дочери и вот собрался он за товаром в дальние страны, и спрашивает дочерей, что им привезти … помните же сказку, что — то там дочери просили, то каменья, то ткани расшитые золотом, а вот младшая запросила цветочек аленький. Ну и все знают, что дальше папенька в обмен на свою жизнь отправил любимую дочку жить неизвестно где с чудовищем.
Много ли мало ли времени жила дочка в заточении у Чудовища, сейчас уже и не вспомнит никто.
Денег Папенька дочке не высылал, общаться не очень хотел, сначала чудовища боялся, ну а потом, когда чудовище стало принцем, как то и вовсе пропал. Девушке исполнилось 18 лет. Она вышла замуж за принца и в целом жила счастливо, лишь изредка вспоминая, что у неё был отец, который её бросил.
А вот отец всегда помнил, что дочка хорошо живёт: свой замок, кареты, прислуга, принц в конце концов. Не то, что он, в старом развалившемся доме. И решил отец потребовать от дочки денег на своё содержание, а как иначе, если в законе написано, что можно, то почему бы и нет.
В законе конечно написано, но вот только не учёл отец того, что сам он игнорировал пересылать денег Чудовищу, на содержание его дочери. И ни разу за всю жизнь не оплатил алименты. Кроме того, подверг ребенка опасности, отправив к чужому страшном зверю. Но и это ещё не всё — не занимался воспитанием дочки, не заботился о ней, а значит, уклонялся от своих родительских обязанностей.
Сложно сказать, был ли сказочный суд суров, но решение было таким: отказать отцу в получении алиментов на своё содержание, на основании части 5 статьи 87 Семейного Кодекса Сказочного Королевства, которая гласит, что Дети могут быть освобождены от обязанности по содержанию своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей, если судом будет установлено, что родители уклонялись от выполнения обязанностей родителей.
Вот и сказке конец, а кто слушал и не верит, спросите у неё самой, бывают ли такие отцы на свете и был ли такой суд. Номер телефона могу дать, она разрешила.
Сказка четвертая. Леденящая душу история …
Сказка ложь, да в ней намёк, хотя судите сами, ложь ли.
Жили в маленькой деревне брат и сестра Гензель и Гретта. Родители их выгнали из дома, толи за плохое поведение, то ли пьянство и наркоманию. Об этом история умалчивает.
В общем долго гуляли дети по лесу, заблудились и наткнулись на пряничный домик, стоящий в лесу. В домике жила старушка. К сожалению в моей сказке добрая и милая бабушка. Как оказалось, пятая вода на киселе, но какая никак родственница детей. Приютила их к себе. Пожалела, да и оформила на детей дарственную на свой дом.
Все ли помнят, что при заключении договора дарения, право собственности переходит к одаряемому с момента подписания договора? Вот. Вы помните. А бабушка и знать не знала. Думала будут хорошо жить все втроем. Но нет.
Не прошло и 2х дней, как Грензель выгнал из дома бабушку, сменил замок и в целом Братья Гримм были не далеки от истины: в сказке дети съели домик ведьмы. В нашей сказке, бабушка так же лишилась имущества.
Жить бабушке было не где. Гретта тоже в домике жила, а бабушку выгоняла веником, и кричала, чтобы та и на порог не показывалась, иначе убьет.
В сказке ведьма кажется была убита … или ну явно там дело плохо закончилось.
В моей сказке бабушке повезло. Гретта решила ее убить: пригласила в домик и накормила малиновым вареньем, в которое выдавила шарики ртути из пары градусников. Бабушка отравилась, но не умерла. Пары ртути ядовиты, сама ртуть при приеме внутрь не очень. И только приговор о том, что внучка покушалась на жизнь бабушки, позволил нам в суде отменить договор дарения, выселить злобных детей из дома и вселить туда бабушку.
P.S. Приговор был за покушение на убийство. Грензель уехал в другой город. Гретта отделалась легким испугом и условным сроком. Бабушка не научилась ничему. Разрешила Гретте снова с ней пожить. Дальше я перестала читать эту сказку. Уж слишком она стала похожа на затянувшийся сериал
Сказка пятая. Поучительная.
Ждешь ждешь этих принцев, веришь в них, и в то, что «жили они долго и счастливо, и умерли в один день», а он такой прискакал к тебе «дуре влюбленной» брачный контракт в нос тычет, вроде как и замок будет наш и конь наш, и все, что потом завоюю, тоже наше, а договор — это так … отец заставляет, я не сам, мне для тебя и луну с неба не жалко ….
и думаешь ты такая, ну луну же не жалко, да и в целом, умрем в один день… и платье вон уже эльфы сшили … да и перед родственниками вроде неудобно свадьбу отменять … и ставишь подпись в договоре, у вас же любовь, кто там о разводе думает.
И живешь вполне себе счастливо, детей рожаешь, принц все больше и больше в соседних королевствах задерживается, казну пополняет, новые замки строит, да и тебя вроде любит … А потом в один прекрасный день, раз, и собрал твои вещи и за стены замка вытолкал босиком, да еще и с детьми, и брачный контракт тебе снова в нос тычет, мол сама, голубушка, подписала, и нечего теперь слезы лить, все моё, а ты иди куда хочешь … Тут и сказочке конец, а кто слушал, молодец.
P.S. Ни разу, вот ни разу , не читала сказки про адвокатов, а зря … потому что топает потом принцесса к адвокатам и просит помочь, признать брачный контракт недействительным, поделить все нажитое в браке пополам, т.к. такой брачный контракт ставит ее в крайне неблагоприятное положение, по сравнению с положением существовавшим в период брака (статья 44 Семейного Кодекса, между прочим) и ждет нас с принцессой суд за замки и пару дорогих карет и лошадей, и кто знает, как оно будет там … могут ведь и отказать.
А вот были ли бы сказки про адвокатов, так и не подписывали бы принцессы брачные договоры, потому, что точно бы знали историю, какой — нибудь Золушки, или Красавицы и Чудовища, например…
Сказка шестая, вот как раз про Красавицу и Чудовище, которую стоило бы читать всем принцессам перед сном в каждом Сказочном королевстве
Сказки на ночь. Соскучились?
Я точно Да! А знаете, чем на самом деле закончилась история Красавицы и Чудовища?
Ну точно не тем, о чем нам поет Дисней. Потому что не может Чудовище, вдруг стать милым добрым и любящим принцем. Если только на время. Ради своих интересов.
Милая добрая Бель, читала не те книжки. Всё больше о любви и нежности, а следовало бы Семейный Кодекс. А познакомившись с Чудовищем, еще и Уголовный. Но нет.
Все сказки живут по одним законам, кто бы их не писал. Бель влюбилась. Свадьба… дети … замок, как водится в XXI века в ипотеку и материнский капитал туда же. Мечты о светлом будущем и счастливой старости и вера в то, что принц расколдован.
Но Принц привел в дом Старую колдунью, Бель выставил за дверь с чемоданами и детьми и сменил на воротах замки.
Нет в сказках ни судов, ни адвокатов. А в жизни Есть, и оказалось, что Бель не может жить в замке, не смотря на долю в праве собственности, т.к. там уже живет Чудовище, а совместное проживание невозможно.
Ладно. Ладно. Пусть наша сказка будет с хорошим финалом, правда шли мы к нему долгих 3 года. Сами с Бель уже научились колдовать, наколдовали себе доказательства (5 судебных процессов с нужными решениями) , сделали оценку замка и стоимость его аренды, заручились поддержкой и … мы уже почти у цели: Чудовище пакует чемоданы.
Жду Ваши варианты, как закончить сказку, свой расскажу недели через три.
Сказка седьмая. Для науки, не гуляйте в темном лесу и не общайтесь там с темными личностями
Волка оправдать» — вынес вердикт суд присяжных. Как оправдать? Почему? Слопал бабушку и внучку, и вдруг невиновен? Еще долго шумел городок, где жила Красная шапочка.
Адвокат у волка хороший был. Вот и оправдать!
Судите сами: Волк животное хищное, по натуре агрессивное, отличается резким и злым нравом. В его природе это. В характере. Никуда от сущности не денешься. Вспыльчивый, да и вообще мало что знает, про человеческие законы, которые, кстати, на него не распространяются.
Преступник преступнику рознь, это для жителей города все волки плохие, а мы адвокаты смотрим на них с другой стороны.
Вот например: есть в Уголовном кодексе основания исключающие преступность деяния, когда лицо действует в состоянии крайней необходимости или самообороны. А есть варианты, когда лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности в силу малолетнего возраста (до 14 лет), в силу невменяемости. Есть еще варианты с депутатской или президентской неприкосновенностью.
Решая вопрос о защите Волка, даже в ситуации, когда кажется, что он 100% виновен, и есть все свидетели, не стоит опускать руки. Нужно искать варианты окончания уголовного дела в связи с отсутствием события или состава преступления.
В любом случае шансы спасти даже самое гибкое дело есть всегда.
P.S. Волка оправдали т.к. виктимное поведение жертвы в совокупности с хищными инстинктами волка привели к случайной трагедии. Другими словами сама Красная шапочка виновата. Не будет гулять в тёмном лесу и разговаривать с тёмными личностями.
Сказка восьмая, заключительная.
Все сказки живут по похожим законам, кто бы их не писал, добавим в сюжет пару вымышленных героев, например, адвоката и Верховный суд Королевства и начнём.
В одном королевстве жил несчастный принц, мечтавший жениться на принцессе, а та и слышать не хотела о свадьбе, пока жених не приедет весь в золотой одежде и не подарит ей полцарства и колечко с бриллиантом в 5 карат.
Любовь и юный возраст нашего героя заставили его обратиться к Дракону. Ведь всем известно, что драконы очень богатые, а у нас ещё и добрый оказался. Дал принцу золото, чтобы тот колечко купил и ползамка построил, в подарок жене.
Но не так проста оказалась невеста, потребовала от принца брачный договор подписать, чтобы и полцарства и колечко, и всё иное имущество только ей принадлежали, ну мало ли что …
Время шло и Дракон стал требовать своё золото обратно. Но ведь у принца нет ничего, что возвращать? Всё имущество на молодую жену записано. Угрожал дракон ему расправой и даже сжечь королевство обещал, но ничего не добился.
Пришлось нашему Дракону к судье за помощью обратиться, так и так: долг брал, обещал вернуть, но по брачному контракту всё имущество жене принадлежит, которая Дракону ничего не должна, а у самого принца нет ничего.
Послушал судья нашего Дракона да и отказал ему, т.к. имущество в договоре разделено, про долги в брачном контракте ни слова, значит и спрашивать нужно с Принца, а имущество жены тут совсем не причём.
Разозлился не на шутку Дракон, хотел сжечь всё королевство, но послушал своего адвоката и решил в Верховный суд обратиться, ведь статья 46 СК РФ говорит, что Супруг обязан уведомлять своего кредитора о заключении брачного договора. При невыполнении этой обязанности он отвечает по долгу независимо от содержания брачного договора.
Вообщем люблю я драконов, и не люблю нечестных принцев и алчных принцесс. В нашей сказке Верховный суд королевства постановил взыскать в пользу Дракона половину замка и гору золота в придачу независимо от того, что имущество записано на жену.
Сказка ложь, но в ней намёк, что не стоит связываться с Драконами, у которых есть деньги на услуги адвоката и с адвокатами, которые готовы дойти до ВС РФ, чтобы восстановить справедливость.»»
Савицкий Константин Эдуардович. Конкурс «Адвокатские истории»
ШЕСТЬ ТОЧЕК.
(Дело 2002 года) «Истина открывается в тиши тем, кто ее разыскивает». Дмитрий Иванович Менделеев.
Братство таксистов.
Ко мне обратился таксист. Его по служебной рации вызвал коллега по работе и попросил немедленно найти ему адвоката.
— Мы тут скинулись с братвой, — мужчина выложил пачку купюр, а поймав мой удивленный взгляд, улыбнулся: — Не знаю, что натворил этот Зайкин, но помочь братишке, сам Бог велел! — объяснил он, и я взялся за дело.
Почему-то решив, что таксист Зайкин пьяным сел за руль или сбил пешехода, позвонил сначала в ГАИ.
Дежурный был в курсе:
— Задерживали мы, но клиент не наш, — сообщил он. – Ищите его в милиции Советского района.
В милиции я понял, что дело серьезное: во дворе стайка экспертов сосредоточенно хлопотала вокруг таксишной «Волги» с распахнутыми дверями, следователь прокуратуры Мельников заполнял протокол, и судя по довольному лицу, был уверен в успехе расследования.
— Дело ясное, как белый день! – поделился он радостью, когда я предъявил ордер на защиту. – Ваш клиент нож оставил на месте убийства, свидетель его видел. Сейчас эксперты закончат и обвинение будем предъявлять.
Клиент.
Побеседовать с клиентом позволили в дежурной части. Тот совсем не был похож на таксиста. Субтильный юноша, больше смахивающий на студента консерватории, с длинными ниже плеч волосами и бледным лицом, как мне показалось, пребывал в легкой прострации: говорил как робот, глядя в какую-то воображаемую точку на полу.
— Я не убивал, — чеканил он слова. – Это недоразумение. Его убили двое, я их на Владимирской высадил…
Рассказ был путанным.
Утром к нему домой пришел сосед — известный в городе криминальный деятель по кличке Квак, и предложил за плату повозить его по воровским делам.
Они заехали в аптеку, там жулик купил шприцы, какие-то ампулы и назвал адрес: — «Заречная 5».
Я знал эту пятиэтажку на окраине города. Оказавшись там, всегда старался быстрее проехать мимо: останавливаться, а тем более выходить из машины в этом месте было в те времена небезопасно. У торца дома всегда топталась парочка-другая наркоторговцев и личности, которым убить, что плюнуть.
Туда и привез таксист своего пассажира.
Там Квак, по словам Антона, вышел к двум парням в темных очках, о чем-то заговорил, и тут один из них выхватил нож и с размаху вонзил ему в живот.
Зайкин оцепенел. Трясущейся рукой пытался повернуть ключ зажигания, но не успел: двое убийц запрыгнули к нему в салон «Волги» и тот, что был с ножом скомандовал:
— Гони! Зарежу!
Он гнал машину куда глаза глядят, пока тот же бандит не приказал остановиться.
Убийцы вышли. Антон облегченно выдохнул, в милицию не поехал, а по дороге домой его догнали машины ГАИ с сиреной.
Не убивал!
Есть у меня любимый фильм – «Блондинка в законе», так там главная героиня, выпускница юридического факультета университета, милашка Эль Вудс, на вопрос журналиста: — «О каком клиенте вы мечтаете?» – радостно отвечает:
— Невиновном!
В 2002 году я был уже постарше Эль и не так в себе уверен. По крайней мере радости, что мой клиент не признает себя виновным, не испытал.
Допрос.
Обвинение было суровым: «3 июня 2002 года, в период времени с 11-00 до 11-05 часов, Антон Зайкин, находясь у дома № 5 по улице Заречной, на почве внезапно возникшей личной неприязни, имевшимся при себе ножом, умышлено, с целью причинения смерти нанес один удар в область живота Малыгину С.В. причинив…» далее перечислялись повреждения внутренних органов, от которых наступила смерть, и в заключении: «ч. 1 ст. 105 УК РФ».
Бледный Зайкин стал белым, а следователь Мельников понимающе покачал головой:
— Да все понятно, — Махнул он рукой. — Квак, наглая морда, хотел уйти не заплатив. Вы его догнали и того…
Зайкина стошнило.
В протоколе записали: — «Вину не признаю, Малыгина убили два неизвестных. Опознать их смогу».
***
Оставшись со мной наедине, следователь сочувственно потрепал меня по плечу: — Бывает! Не хочет парень в тюрьме сидеть, но вы-то понимаете, что шансов у него нет. Вот смотрите, — Он открыл папку с делом и показал дактилоскопическую экспертизу. В заключении я прочитал: «На представленном на исследование ноже обнаружен след ладони руки. Данный след для идентификации личности пригоден, и оставлен подпальцевой зоной ладони правой руки гр. Зайкина А.Н. Других следов рук не обнаружено». На приложенной к нему фотографии был испачканный кровью большой нож с зазубренным обушком, а на рукоятке отчетливо проявленный специальным порошком папиллярный узор.
— И свидетель есть, — доверительно произнес следователь. — Женщина с балкона видела, как он за Кваком с ножиком шел. Вашему Зайкину лучше признаться. Убитый все равно не жилец был. У него СПИД и наркомания в последних стадиях, так что много за него не дадут.
Свидетель.
Мне показалось странным, что свидетель был только один. Белым днем у дома наверняка гуляли бабушки, на детской площадке — мамочки с детьми, собачники. Неужели никто ничего не видел?
Я решил проверить.
Было страшно наткнуться на какого-нибудь сумасшедшего наркомана с ножиком, поэтому, прежде чем отправиться искать свидетелей, из таксофона позвонил в милицию.
— У дома 5 на Заречной что-то неспокойно! Как бы кого опять не убили! — крикнул я и сразу бросил трубку.
Нехорошо, конечно, но зато, когда приехал, на пустыре у торца пятиэтажки стояла милицейская машина, а наркоторговцы и их клиенты на время разбежались.
Как и предполагал, у каждого подъезда сидели бабушки, на детской площадке гуляли дети и даже собачница таскала на поводке пекинеса. К ней и подошел.
Увидев удостоверение, женщина испуганно выпучила глаза:
— Я ничего не знаю! – крикнула она и, подхватив пса подмышку, умчалась прочь.
Я огляделся и оторопел: двор был абсолютно пуст. Даже дети исчезли с качелек.
Жизнь в криминальном районе приучила людей к страху, но, видимо, не всех. Нашелся же свидетель с балкона!
Решил пройтись по квартирам.
Открыли мне только в одной.
Бабушка, лет девяноста, слепая и глухая, долго не могла понять, что я от нее хочу, и вдруг закричала:
— Маша-а-а! Тут мужик какой-то!
— Марина Сергеевна, — представилась очень милая девушка.
Я тоже представился, и начал издалека: — Моего клиента обвиняют в убийстве…
— Это, что во дворе у нас произошло? – догадалась она. – Так я все видела.
Рассказ Марины Сергеевны полностью подтверждал показания Зайкина. Она, сиделка у старухи, ходила за молоком, а возвращаясь, увидела, как два паренька почти на ходу запрыгнули в такси. Они умчались, а на пустыре остался лежать человек.
— А был там паренек с волосами ниже плеч? – спросил я.
— Оба стриженные, — уверенно ответила девушка.
Дилемма.
Если бы на моем месте была глупышка Эль Вудс, уверен, она уже мчалась бы на своем красном кабриолете к следователю Мельникову с ходатайством о допросе сиделки. Но я положил протокол адвокатского опроса Марины Сергеевны в стол и накрыл его сверху папками других дел.
Непростая дилемма, но обстоятельства были таковы: её показания полностью подтверждали версию моего клиента, но против слов были отпечатки пальцев на орудии убийства: очевидно, что следователь и суд ей не поверят. В случае обвинительного приговора её ждало уголовное дело за дачу ложных показаний. Предъявлять свидетеля при таком раскладе, я полагал бесполезным, безнравственным и преждевременным.
Убедившись еще раз, что клиент невиновен, я рассуждал так: если Антон не убивал, значит отпечатки его пальцев на рукоятке ножа появились не в процессе убийства, а при каких-то других обстоятельствах.
А если Квак был убит другим ножом?! Меня осенило! Следующим утром я был в СИЗО у своего клиента.
Нож.
— Вспомните, — уговаривал я Зайкина. – У Квака был нож!
Тот только мотал головой.
— Может он резал яблоко или откупоривал пиво?
Молодой человек задумался.
— Может и резал, — протянул он. – Только я не помню…
— Но как-то же попали отпечатки ваших пальцев на рукоятку! – возмутился я. – Вспоминайте!
— Не помню, — Он сжал пальцами виски и процедил: — Не помню я ножа у Квака. Помню только нож, которым мне бандит угрожал. Он и сейчас, как перед глазами…Узкий такой, вроде стилета…
Ножи.
— «Не помнит, значит было, но забыл. Не придал значения — такое бывает», — решил я. Мне-то в отличие от клиента, картина происшедшего была практически понятна. Сомнений не было: Квак дал подержать свой нож Антону, а потом с этим ножом вышел к своим убийцам, сунув, например, за пояс. Оттуда, когда Квака пырнули в живот, запачканный кровью и с отпечатками пальцев моего клиента нож выпал на землю, запутал все следствие и усадил в тюрьму невиновного. А зарезан Квак был, конечно, тем самым узким стилетом, который теперь мерещится Зайкину в страшных снах.
Из копии экспертного заключения я вырезал ножницами фотографию ножа с отпечатком ладони и прикрепил к стенке напротив своего стола.
-«Клинок в два с половиной сантиметра шириной с пилообразной заточкой на обушке, такой должен был причинить особенную рану», — рассуждал я, разглядывая лезвие в увеличительное стекло.
Мне отчетливо представилось, как острые зубки неровно рвут кожу, даже дрожь пробежала по спине. Медицинский эксперт не смог определить, ни ширину орудия убийства, ни его характерные особенности: после хирургической операции, сделанной Кваку, пока тот еще не умер, это было невозможно. Но хирург-то не мог не заметить у раны рваных краев.
Следовало поговорить с этим хирургом.
Линейка.
— Какая еще линейка!? – пожал плечами хирург Большаков. – Малыгина чуть живого привезли, с сильной кровопотерей. Когда мне было линейку искать?
Я достал из портфеля копию историю болезни Квака, и прочитал вслух: — «На передней поверхности живота, 2 см от срединной линии слева, входная колото-резанная рана — 1 см. на 0,5 см…» Это же вы писали?
— Я, — согласился хирург. — Но мерил я пальцем, на глазок. У меня большой палец — около двух сантиметров…
— Еще один вопрос, — огорченно вздохнул я. – Рана — какая она была: ровная или с рваными краями?
Большаков поглядел на меня, как на убогого: — У Малыгина была повреждена брюшная аорта, — устало начал объяснять он. – Из раны буквально фонтан хлестал. Когда мне было разглядывать, какие у нее края?
Разговор ничего не дал.
Майка.
Тогда я подумал: — «Прежде чем вонзиться в живот, клинок должен был разрезать одежду. На ней то должны остаться все признаки ножа. Ведь ее никто не оперировал!»
С ходатайством об осмотре вещественного доказательства, я пришел к следователю Мельникову.
Тот был очень удивлен.
— Вам, что, делать нечего! – возмутился он. — У Малыгина СПИД был в последней стадии, я даже прикасаться к его шмоткам боюсь!
Но, увидев у меня хозяйственные перчатки и большой пластмассовый пинцет, вздохнул и кивнул на, перемотанный скотчем мешок в углу кабинета: — Сами вскрывайте, коль вам жизнь недорога.
Из мешка я выудил смятую в комок всю в запекшейся крови майку и расправил ее на расстеленной газете.
У меня перехватило дух: дырочка от клинка была не больше сантиметра, и края абсолютно ровные. Лезвие шириной больше двух сантиметров, с пилкой на обушке, не могло оставить такое аккуратное отверстие!
— И как вы это объясните? – спросил я.
— Я не эксперт, — Пожал Мельников плечами.
А я, тут же за его столом, написал ходатайство о проведении судебной трассологической экспертизы с одним единственным вопросом: — «Мог ли нож, приобщенный к уголовному делу в качестве вещественного доказательства, причинить повреждение ткани, имеющееся спереди футболки Малыгина при обстоятельствах, описанных в обвинении?»
Вопрос.
Если не знаешь хотя бы половины ответа, лучше вопрос не задавать. Накануне я проштудировал монографию «Медико-криминалистическая идентификация. Настольная книга судебно-медицинского эксперта» под редакцией доктора медицинских наук, профессора В.В. Томилина, (Москва -2000 год), и, прежде чем заявить ходатайство, знал, что серрейторная заточка вырывает из ткани нити, а ширина повреждения всегда не меньше ширины клинка.
Для полной уверенности, купил почти такой же нож и пару раз ткнул им в носовой платок. Результат совсем не был похож на ровное миндалевидное повреждение на майке Квака. Осталось дождаться вполне предсказуемых результатов экспертизы, и можно приглашать на допрос Марину Сергеевну.
Ответ.
Заключение экспертов не обмануло моих надежд. Ответ был категоричен: — «Повреждение на передней стороне майки не могло быть нанесено клинком, представленного на экспертизу ножа, при обстоятельствах описанных в обвинении».
— Надо Зайкина освобождать! – сказал я следователю, но тот только отмахнулся:
— Это с какой такой стати, я стану убийцу отпускать?
Он даже рассмеялся.
Я терпеливо объяснил, что нельзя держать под стражей человека, когда из дела выпало самое главное доказательство его вины, но тот не унимался:
— С чего вы взяли, что выпало? Нож как был доказательством вины Зайкина, так и остается!
— А как же экспертиза!? Там же ясно сказано…
— Что там сказано? – следователь успокоился и заговорил серьезно: – Дырку сделал не наш нож, — с этим я согласен, но рана в животе Малыгина — его работа. Футболка в борьбе могла просто задраться и клинок ее даже не задел. Кстати, я нашел еще шесть дырочек на рукаве, у воротничка и на спинке. Уверен, что все они, как и ваша, появились задолго до убийства. Квак — наркоман неопрятный, у него даже штаны все в дырках… Так что повреждение на майке к убийству отношения не имеет. Пусть сидит!
Встать! Суд пришел!
Расследование подошло к концу, а я так и не придумал, как помочь клиенту. Оставалось искать в деле промахи и ошибки со стороны следствия в надежде, что это как-то поможет.
Одно нарушение процессуального Закона, допущенное следователем Мельниковым, давало слабую надежду, что нож с отпечатками будет исключен из числа допустимых доказательств. По непонятным причинам, он передал его эксперту — дактилоскописту без упаковки и без подписей понятых. Тот получил его в простом пакете, о чем и записал в экспертизе.
Это был единственный козырь против обвинения, с ним я и отправился в суд.
***
Антона Зайкина судья Ефим Николаевич Побеликов выслушал без интереса: не перебивал, вопросов не задавал, только листал дело, отмечая что-то карандашом: — Вы закончили? – спросил он, когда Антон замолчал, и, не дождавшись ответа, крикнул: – Зовите свидетеля!
В зал вошла крупная женщина в больших очках лет шестидесяти пяти, уверено встала у трибуны и с нескрываемым удовольствием посмотрела на арестанта в клетке:
— Что, попался? – с ухмылкой подмигнула она. – Будешь знать, как людей убивать…
— Глафира Андреевна! – отвлек ее прокурор. – Расскажите нам, что видели, что слышали…
— Только правду говорите, — вмешался судья. – Распишитесь, вон там на листочке, что предупреждены.
Глафира Андреевна сняла очки и, щурясь, расписалась.
— Я белье вешала на балконе, — начала она. – Вижу, машина остановилась. Немного погодя пассажир вышел, а за ним и водитель. Гляжу, а у водителя этого в руке блестит что-то, пригляделась — нож! У меня прямо сердце ёкнуло! Сынок на улице, а тут такое! Я все бросила — и во двор! Выбегаю на угол и вижу: лежит в траве мужик весь в крови, а машина как сорвется с места, и — за угол! Но номерок-то я увидала! – С важным видом подняла она указательный палец. – Пять! Четыре! Пять! – закончила Глафира Андреевна и в ожидании вопросов, обернулась к прокурору.
— Этого видели! – показал обвинитель на Зайкина.
— Похож, — кивнула она.
Я не стал ни о чем спрашивать свидетельницу. Был у меня один вопрос: — «Какое зрение у гражданки?» – но его я решил придержать до лучших времен, а пока заявил ходатайство об исключении ножа из числа доказательств в связи с нарушением процессуального Законодательства при его получении.
— Почему закон нарушаете? – строго спросил судья у прокурора, выслушав мои аргументы. – Неужели так трудно было вещественное доказательство по правилам упаковать?
Прокурор выпрямился, и уверенно, по-военному, доложил:
— У Малыгина был СПИД, Ваша честь. Мы не могли рисковать здоровьем понятых при изъятии окровавленного ножа. С осторожностью он был помещен в герметичный пакет и направлен на экспертизу без подписей.
— Что скажете? – обратился ко мне судья.
А сказать было нечего: Закон позволяет отступать от правил, если их исполнение создает опасность для здоровья и жизни участников следственного действия. Аргументы закончились! Но я по-прежнему верил только своему клиенту и очаровательной девушке – Марине Сергеевне.
Озарение.
Как упрек висела на стене фотография рокового ножа. Я долго смотрел на неё, раздумывая о собственном бессилии, и вдруг мое внимание привлекли шесть черных точек на рукоятке. Раньше я их не замечал, но теперь, вглядевшись, понял: — Никакие это не точки! – Я схватил лупу. — Крошечные отверстия, видимо сделанные для надежного захвата! Но главным было не это: папиллярные линии отпечатков пальцев пересекали эти дырочки не прерываясь, как это должно было быть по всем законам физики.
— Это как! — воскликнул я. – Быть такого не может!
***
На следующий день заявил в суде ходатайство об осмотре вещественного доказательства — ножа. Отказать мне не имели права. Аккуратно взявшись за кончик, я поднес нож к самому носу судьи:
— Посмотрите, Ваша честь, на рукоятку. Видите шесть отверстий?
— И что? – Судья надел очки и пригляделся: — Ну, вижу.
В другой руке, за спиной, я держал наготове сильно увеличенный снимок, на котором без труда можно было разглядеть, как чудесным образом, папиллярные линии узора ладони пересекают эти отверстия не прерываясь, ломая все представления о реальности.
— Теперь взгляните на это! – Выложил я на стол судьи свой козырь.
Объяснять ничего не пришлось. Всем, даже молоденькой секретарше, стало ясно, что отпечатки пальцев были наложены на рукоятку ножа на прозрачной пленке, в таком виде сфотографированы и представлены суду.
Побеликов был в гневе.
— Что за черт! – рявкнул он, назначил повторную экспертизу, и объявил перерыв.
***
Примерно через месяц из Областного экспертного управления пришло заключение. Эксперты не стеснялись в выражениях: выкрутасы нижестоящих коллег они прямо назвали умышленной фальсификацией.
Настало время доказательств защиты. Теперь, не опасаясь обвинений во лжи, Марина Сергеевна рассказала суду, как все было на самом деле.
— Там не было его! — Показала она на Зайкина в клетке. – Такого лохматого я бы обязательно заметила. Убили человека два коротко стриженных парня. Я их хорошо разглядела…
Адвокатский стереотип.
У повторно вызванной в суд, Глафиры Андреевны, я спросил про зрение.
Скажете стереотип!? Вы правы, но сработало! Глафира Андреевна потеряла былую уверенность.
— У меня очень большой плюс, — тихо призналась она, а я в праведном гневе воскликнул:
— Так как же вы с пятого этажа смогли увидеть ножик в руке человека!? Вы бы и слона с таким зрением не приметили!
Глафира Андреевна замолчала. Пауза затянулась, и судья решил ее прервать: — Скажите, что вы видели? – строго спросил он.
— Ничего не видела, — буркнула свидетельница.
Триумф Закона.
Все выяснилось, но прокуратура, видимо, в попытке сохранить лицо, от обвинения не отказалась, судья почему-то объявил перерыв. Почему, я понял только на следующий день.
Закон милостив к науке. Эксперту достаточно вовремя, а именно, до вынесения приговора, покаяться в подделке, и ответственность ему уже не грозит. Такая возможность и была предоставлена фальсификаторам.
В судебном заседании с повинными головами два дактилоскописта признались, что наложили отпечатки на нож, чтобы помочь обвинению, но мнение у прокурора все равно не изменилось. В прениях он потребовал посадить Антона на десять лет в колонию строгого режима. Я же попросил суд его оправдать.
Разумеется, мой клиент был полностью оправдан. Прокурор приговор обжаловал, но, получив отказ, принес извинения от имени государства, и просил не добивать и так уже наказанных экспертов: — Из благородных побуждений преступили, — объяснил он Зайкину их поступок.
Эпилог.
Эксперт Курнаков был понижен в должности. Эксперт Кирпичев — отправлен в командировку на Кавказ. Лгунье, Глафире Андреевне, ничего не было: её показания судья счел добросовестным заблуждением по причине плохого зрения. Убийц Квака так и не нашли.
А мораль этой истории, в том, что несмотря даже на самые очевидные доказательства вины, адвокат обязан верить своему клиенту и прилагать все усилия, чтобы ему помочь.
(Приговор Советского районного суда г. Иваново от 2 апреля 2003 года. Дело № -1 -1; Кассационное определение от 27 мая 2003 года. Дело № 22 — 798)